Понедельник, 10 июля (за два дня до описанных выше событий).
Восточную часть Аравийского полуострова, там, где выступ разрезает воды Индийского океана на Персидский и Оманский заливы, занимают Объединенные Арабские Эмираты. Почти на самом конце этого клина, вдали от политизированного Киева, прифронтового Донецка и ФСБ-шной Москвы, тихо нежится городок Хор-Факкан.
Пустыня здесь наползает на море, оставляя людям лишь узкую полоску плодородной земли, ограниченную цепочкой безжизненных скалистых холмов. Но и этого хватает обитателям здешних мест. Не столь богатый на нефть эмират Шарджа, чьим анклавом, окруженным землями Омана и Фуджейры, является Хор-Факкан, давно нашел свое место в “аравийской кооперации”. Благодаря удачному расположению, он стал торговым перевалочным центром между Югом, Западом и Востоком.
Порт, расположенный в глубоководном заливе, – основа процветания Хор-Факкана. Помимо круизных лайнеров он загружает и разгружает контейнеровозы-лихтеры, в которых со всего мира (но в основном из Китая) везут разные грузы. При нынешних расценках на Суэцкий канал и угрозе сомалийских пиратов, многие товары выгоднее доставлять в Европу по воздуху.
Вечер. Портовые автоматические ворота распахиваются, выпуская огромный трак. На прицепе – сорокафутовый морской контейнер, расписанный множеством маркировок. В потоках воздуха, поднимающихся над прогретой землей, тяжелая машина кажется зыбкой и нереальной.
Трак неуклюже выворачивает на трассу, рыча, набирает скорость. Пройдя вдоль моря около двадцати километров, водитель уводит машину с основной трассы, плавно завернув на почти незаметную и никак не отмеченную дорогу, что скрывается меж прибрежных холмов. За холмами до самого горизонта лежит пустыня, но дорога ее не пересекает, заканчивается, упираясь в большой зеленый оазис.
Оазис укрыт под скалами, и заметить его можно лишь с близкого расстояния. Судя по всему, это резиденция какого-то местного богатея. В окружении буйной зелени просматривается россыпь квадратных белых строений, среди которых выделяется минарет и внушительный металлический ангар. К ангару примыкает взлетная полоса.
Грузовик протискивается в ворота, осторожно разворачивается на асфальтированной площадке и задним ходом втягивается в ангар.
С вершины одного из холмов, где природа создала удобную площадку для наблюдения, машину отслеживает в бинокль невысокий коротко стриженный европеец.
Тропический закат короток. Тени от холмов вытягиваются, и на пустыню опускаются крылья ночи. Тишина, в поле зрения ни души – оазис словно вымер. Наблюдатель опускает бинокль.
У Аравийской пустыни особый запах — пряный и сладковатый. Так должен, наверное, пахнуть спайс на планете Дюна.
Шевеля ноздрями, словно сомелье над бокалом вина, наблюдатель втягивает в себя воздух, будто стараясь оставить в себе частицу уходящего дня. Затем склоняется над большим туристическим рюкзаком с рамой и дополнительными обвесами.
Порывшись, извлекает из рюкзака одежду, ловко переодевается в черный обтягивающий костюм. Перевоплотившись из европейца в ниндзя, какими их показывают в кино, турист-наблюдатель продолжает колдовать с рюкзаком. Ловко, почти наощупь, собирает из рамы конструкцию, натягивает на трубки из фибергласса черный тонкий дакрон. К тому времени, когда солнце скрывается за горизонтом, на площадке стоит готовый к старту дельтапланерист, приготовившийся к ночному полету над безмолвной пустыней.
Проверив тяги и несколько раз подпрыгнув, дельтапланерист опускает на глаза окуляры прибора ночного видения, двигает плечами, поправляя плоский, повторяющий изгибы спины рюкзак и с разбегу бросается в пустоту.
Бесшумная тень гигантской летучей мышью, описав большую дугу, начинает снижаться, направляясь прямо к оазису.
Отвоеванный у пустыни кусок земли находится под надежной охраной. Сад, лежащий за высоким проволочным забором, нашпигован камерами и сенсорами, информация от них выводится на пост наблюдения. Там же караульное помещение, где дежурят двое вооруженных арабов. Раз в полчаса один из охранников обходит территорию — сад, террасы, дорогие коттеджи, подсобные помещения и ангар.
Охранник хорошо подготовлен. Он грамотно несет службу, отслеживая любой подозрительный шум и движение. В саду неистовствуют цикады, охранник не слышит, а потому и не видит, как за деревьями на стриженый английский газон приземляется черный, почти неразличимый в темноте, дельтаплан.
Ничего не подозревающий страж завершает обход. Пневматический пистолет не слышен среди цикад, капсула со снотворным, впившись в шею, срабатывает мгновенно. Охранник медленно оседает на просеянный мелкий гравий.
Оттянув недвижное тело в глубину сада, “турист-ниндзя” снимает с охранника галабею — белую верхнюю рубаху из плотной ткани и набрасывает ее поверх своего наряда. Затем, скинув черный капюшон, надевает на голову куфию, закрепляет обруч.
Спрятав пистолет под одеждой, «ниндзя» заходит в караульное помещение. Второй охранник, усыпленный точным выстрелом, замирает в кресле.
«Ниндзя» внимательно смотрит на терминалы. Больше всего его интересуют камеры, установленные в ангаре, куда четверть часа назад зашел грузовик. Убедившись, что снаружи никого нет, и пересчитав находящихся в ангаре людей, он, уже не таясь, шагает по дорожке к дюралевой полукруглой конструкции.
Дверь не заперта, ангар внутри разделен стеной. В ближнем отсеке стоит маленький и очень дорогой самолет. Из распахнутых ворот дальнего отсека высовывается морда контейнеровоза. Обездвижив дремлющего в кабине водителя, пришелец заглядывает в проем между автомобилем и воротами.
Дальний отсек ангара раза в четыре меньше чем ближний. Он, словно съемочная площадка, ярко освещен лампами и софитами. Пришелец щурится, оглядевшись, хмыкает. Есть чему удивиться – в ангаре обустроен музей явно шизанутого, но при этом очень богатого битломана.
Одну из боковых стен занимает плакат — знаменитое фото с обложки альбома Битлз “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band”: четыре ливерпульца в “дембельской” форме с кучей аксельбантов и позументов стоят перед клумбой в окружении мировых знаменитостей.
Перед плакатом на большом стеллаже выставлены пять-шесть гитар и несколько ударных установок. Рядом на стойке вывешены сценические костюмы, те самые, в которых битлы снимались на обложку альбома. Дальнюю стену украшают ряды золотых и платиновых дисков.
На невысоком подиуме установлены восковые модели Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра, совсем молодые, еще в своих дешевых костюмчиках. Для полной коллекции не хватает разве что мумий самих кумиров…
Посреди “музея” возвышается большой круглый помост, вокруг которого идет шевеление. Трое рабочих по направляющим закатывают на него странно разукрашенную легковую машину, в которой любой битломан сразу узнал бы Бентли S-2 1956 года выпуска, некогда принадлежавшую Джону Леннону.
Рабочими руководит высокий холеный араб. Покрой его снежно-белой галабии безупречен, а орнамент, нанесенный на куфию, выдает члена одной из правящих в эмиратах семей. На шее у араба тяжелая золотая цепь, в руках четки.
Дождавшись, когда “Бентли” установят в центре помоста, “ниндзя”, до того прятавшийся в одном из неосвещенных углов, ровным шагом подходит к рабочим и, не дав никому опомниться, расстреливает” их сонным зельем. Убедившись, что все обездвижены, замирает, повернувшись к высокопоставленному арабу.
В лице араба не испуг — неподдельный ужас. Он машинально пятится до тех пор, пока не упирается в стену.
– Не убивай! – говорит он тихо на родном языке. Через секунду-две, взяв себя в руки, повторяет уже без дрожи и по-английски. – Don’t kill me please…
– I don’t want to kill you! – по-английски же отвечает пришелец. – I did not come for you, but for this car. – Он указывает на “Бентли” и неожиданно добавляет по-русски. – Чувак, я не к тебе, а к твоей канарейке…
Араб не понимает последней фразы, но произнесенного по-английски ему достаточно. Он выдыхает от облегчения и совершенно искренне удивляется.
– Зачем тебе этот «Бентли»? Ты коллекционер?
– Нет. Машина нужна не мне. Хозяину. Тому, у кого она украдена…
– Украдена? Что за чушь! Я купил ее совершенно официально.
– Ну да. Купил “легально”, но потом зачем-то контрабандой завез в страну. По документам в этом контейнере из Санкт-Петербурга доставлена “мебель из дворца русских князей”, но никак не машина… – ниндзя извлекает на свет какие-то ксерокопии, предъявляет арабу.
Вы из “Интерпола”? – спрашивает араб. – Если да, то должны знать, в чем тут дело. Не секрет, что шейх, мой отец, не одобряет западный образ жизни. Если он прознает об этом месте, то сделает наследником Шарджи младшего брата… Коллекцию я начал собирать, еще когда учился в Оксфорде, втайне от всей семьи. Мне не хватало именно этой машины… Когда узнал, что она выставлена на продажу, не смог ничего с собой поделать! Да известна ли вам ее история?
– Известна! – усмехается «ниндзя». – Изучил документы, ваше высочество.