Краматорск, городская больница № 3. Суббота, 29 июля, 00:00

Круглые часы на обшарпанной стене больничного коридора тихо щёлкнули стрелками и перешли на новые сутки. Обычная провинциальная больница — линолеум, водоэмульсионная краска, допотопный запах лизола. И как обычно в таких местах, полный бардак. Правда, раненых приняли чётко, без разговоров.

Ласка сидела на откидном кресле напротив манипуляционного кабинета, в котором обрабатывали рану Шаману, зажатая между сопровождающими. Где-то этажом выше в глубине больничного лабиринта располагалась реанимация, куда медгруппа скорой помощи бегом закатила Еврея.

Бойцы в касках и брониках, с зажатыми меж колен автоматами, маялись ожиданием. Ласка перебирала в голове варианты. Они выскочили с аэродрома ещё до того, как в самолёте обнаружили Овоща и оружие. Сопровождающие ведут себя расслабленно, стало быть, пока ещё ни о чем не знают. Для тех, кто в армии служил — ничего удивительного. Спешка, нетипичная ситуация. Все мечутся, отдают противоречивые команды по разным уровням подчинённости. При этом каждый полагается на другого. Но до бесконечности продолжаться это не будет. Как только разберутся с Шульгой, вспомнят о тех, кто уехал в скорой. После чего и глазом не успеешь моргнуть, как сопровождающие превратятся в конвоиров.

Давно бы ушла, но у неё на попечении двое раненых. Эх, мужчины, слабый пол на войне…

Парень, сидящий слева, по достоинству оценив её внешность, старался с армейской «осторожностью» навести мосты.

— Ты как в самолёте оказалась?

— Та я беженка. С Крыма. Как все началось, дядя в Ростов забрал. Давно хотела вернуться, да родственнички мой паспорт сожгли. Их на видео сняли для какого-то канала, денег за это дали… Вот с лётчиками познакомилась случайно, они сказали, что вывезут. А тут такие дела!

Излишне сочувственное выражение на лице спецназовца говорило, что он не особо и поверил наспех придуманной истории. Но Ласку это особо не смущало. Мужики — они все одинаковые. Тут главное — интонации. Нести можно любую пургу, но говорить при этом требуется с испуганным придыханием. И вроде как машинально, от волнения и жары, на кителе молнию расстегнуть, чтобы он косился в прореху и пытался разглядеть грудь. Вечно озабоченные вояки на девушку в форме ведутся с гарантией. Порой до полной отключки мозгов.

— А товарищи твои — тоже беженцы?

— Они не мои. В самолёте и познакомились. Эти ребята сказали, что кабанчика хотят в … Харьков перевезти. Через границу ведь с живностью не пускают. Карантин, какой-то там грипп.

— Если познакомились в самолёте, так зачем ты с нами в больницу поехала?

— Как зачем? Я ж санитаркой работала. В Ростове, в больнице. Помощь оказать, если что.

Боец хмыкнул и ткнул пальцем в Ласкин мультикам. При этом вроде как случайно скользнул по груди…

— А форма откуда, если говоришь, что ты гражданская?

— Так лётчики и дали. Сказали, это нужно, чтобы за свою приняли, когда в Харькове сядем. У вас же тут волонтёры в такой форме ходят.

Боец кивнул. Что-то хотел спросить и второй, но тут, прерывая беседу, из манипуляционной вышел в сопровождении медсестры Шаман. Правая рука его висела на перевязи, плечо перетянуто бинтами. Снайпер группы вид имел бледный, но, похоже, бутафорил, прикидываясь, что ему хуже, чем на самом деле. Улучив момент, когда внимание бойцов переключилось на смазливую медсестру, подмигнул Ласке: «Работаем!»

— Ну, что с ним? — поинтересовался «левый» говорливый охранник у медсестры.

— Рану обработали, вкололи антибиотик и обезболивающее, — ответила та. — Теперь ему нужен покой. Сейчас отведём в палату, на оформление.

— Погоди в палату, сестричка!

Правый «молчаливый» боец отошёл в конец коридора и кому-то доложился по телефону. Судя по изменившемуся выражению лица, он таки получил информацию. Ну все, халява закончилась…

Так и есть. Возвратившись, боец поглядел на Ласку с Шаманом как Ленин на мировую буржуазию и твердо сказал сестре:

— Мы его забираем!

Медсестра пожала плечами. Врачебный долг требовал, конечно, хотя бы поинтересоваться мнением больного, но в военные разборки ей ввязываться явно не хотелось.

— Хорошо, только сейчас ему дам таблетки и перевязочный материал! Зайдите!

Сестра и ковыляющий Шаман вернулись в манипуляционную.

— Ну что, поехали! — сказал «правый». И это был не вопрос.

— Куда?

— К нашим. В горотдел СБУ.

— Зачем? Спасибо! Мы уж как-то сами тут справимся…

— Да какое там сами, девушка! У вас, по вашим же словам, незаконное пересечение линии разграничения. Опять же, без документов. И попутчик твой ранен, нужно показания снять, положено…

Ехать в СБУ в планы Ласки не входило никоим образом. И уж тем более не следовало им отдавать Шамана. Нужно было валить. Но сперва следовало узнать, что с Евреем.

— Та я ж не против, — испуганно залопотала она. — Только давайте посмотрим, как там Петя! Он в самолёте сказал, что его Петя зовут! Хорошенький такой мальчик!

«Левый» вопросительно зыркнул на «Правого». Тот кивнул:

— Сходите. Он же нетранспортабелен, не денется никуда. Но команду дали привезти всех троих. Разберётесь, я доложу, и будем ждать, пока приедет наряд на смену.

В сопровождении топочущего бойца Ласка взлетела по лестнице, проскочила по указателям до белой двустворчатой двери, над которой красным светилась надпись «Реанимация. Вход запрещён!».

Охранник осторожно дёрнул за ручку, приоткрыл створку, засунул голову внутрь. С кем-то тихо переговорил, обернулся к Ласке.

— Сейчас доктор выйдет!

Объявившийся минут через пять хирург, невысокий крепкий мужчина с жилистыми руками и ласковым взглядом, оглядел визитёров, молча начал рыться в карманах. Ласка такую породу знала — если захочет, то в пять минут любую девушку уложит в постель. Ну, для неё это пофиг, а вот Еврею, похоже, что повезло — доктор явно из серьёзных, крутой.

Игнорируя все запреты, хирург закурил.

— Ранен в брюшную полость, — не дожидаясь вопросов, коротко пояснил он между затяжками. — К счастью, аорта не задета. Кровь остановили. Стабилизировали. Хуже другое — пуля в позвоночник вошла. Сейчас повезем на томограф… Пока диагностику не проведём, ничего больше сказать не могу.

Хирург сделал последнюю затяжку, мазнул щекочущим взглядом по Ласке и скрылся за дверью.

Коридор был пуст. Охранник повернулся, хотел что-то сказать, но осёкся на полуслове, мертво стиснув цевье. Между пластинами бронежилета в бок ему упёрся ствол «Глока».

КП аэродрома «Краматорск». Пятница, 29 июля, 00:57

Гладко было на экране, да забыли про туманы, а сквозь них пилить… Предсказанные навигатором восемьдесят пять минут от Чугуева до Краматорска по дорожным ямам и ночному времени растянулись в полноценные два с половиной часа.

За то время, пока Ричер добирался до места, могло произойти что угодно. Не исключено, что киевское начальство давно уже все уладило, и его «кэмэл-трофи» окажется совершенно ненужным. Добро если так, но кто-то из древних философов правильно сказал: если в жизни хоть что-то может пойти через жопу, то оно обязательно пойдёт через жопу.

Мудрость философа, как всегда, оправдалась. На краматорский аэродром Ричера не пустили. Как сказал другой мудрец, современный, «но у нас такое впечатление всё-таки возникло, что нас не ждали».

— Не можу, товаришу підполковник. Треба перепустку. Та, що у вас, сюди не підходить. Або нехай черговий мені подзвонить… — твердо сказал сержант, проверив у Ричера документы и записав номер машины. — Ви поки що отам, з боку, почекайте, щоб дорогу не затуляти.

Стало быть, за те два с половиной часа, что он был в пути, ему допуск на территорию не пробили. Хреново…

Местный контакт, с которым Ричер поговорил ещё по дороге, мало того что спал и ситуацией не владел, так ещё к тому же находился в соседнем городе. Ричер снова его набрал. «Зараз, вирішуємо!..» — было произнесено таким обречённым тоном, что Ричеру стало ясно: этот штрих нихера до утра не решит.

В общем, вышло «как всегда», толку с местных было как с козла молока. Ричер снова набрал Киев:

— Приехал. Нет, вовнутрь не пускают… Ваш не может… Диверсионным способом, в принципе, без проблем, но в этой ситуации нежелательно, они же не в плену у сепаров, в самом деле… Распорядитесь, пусть команду дадут… Понял, жду!

Ричер погасил огни и стал ждать. На территории краматорского военно-гражданского аэродрома, чуть не сразу получившего в армейском обиходе неофициально прозвище «Луна», благодаря стратегически удобному расположению, после освобождения города с лета 2014-го и до недавних пор располагался штаб сил АТО. Место было удалённое и безопасное, охранялась территория хорошо. Потому сюда толпами приезжала «отбывать номер», чтобы получить статус участника боевых действий, штабная шушера. Этих «суровых воинов», на манер защитников ДАП, так и прозвали: «краматорские киборги». После того как штаб отсюда перенесли, «Луна» превратилась в атошную коммуналку, где базируются всякие хитрые подразделения и разноведомственные спецназы. И как в любом подобном конгломерате, здесь не было старшего, распоряжения которого выполнят все без исключения местные командиры. Ну а если обнаружили в самолёте доставленный «груз», то шухер внутри должен идти нехилый.

Киев молчал. Ну, раз время есть, то нужно хотя бы узнать о раненых. Если, как пишет Шульга, Еврей тяжёлый, то его вполне могли вывезти отсюда в одну из городских клиник.

Оставив машину, Ричер снова подошёл на КП.

— Слушай, сержант! Раненых пару часов назад отсюда случайно не вывозили? Я чего приехал ночью? Тут сказали, что привезли наших из части, двух трёхсотых. Вот и примчался, чтобы узнать, что к чему.

— Було! — чуть подумав, сказал сержант. — Швидка, що на аеродромі чергує, вийшла з сиреною. Повезли когось у лікарню.

— В котором часу, не помнишь?

— Та в мене все записано, ось-о. О двадцять другій пʼятнадцять.

— Номер машины?

— Та є!

Ричер записал номер, угостил бойца сигаретой. Сам не курил, но «Кент» всегда при себе имел. Лучшее средство для установки доверительных отношений, после водки, конечно… Отойдя в сторону, по новой стал набирать местный контакт. Пусть хоть скажет, куда могли в городе тяжёлого повезти.

Набрать не успел, звонок перебил встречный вызов. Киев! Ну наконец-то!

— Да!.. Могу заезжать?.. Почему нет?.. Так что там, реально никакой власти, бля?! Понял, не моё дело… Есть, перезвонить через час!.. Я тогда пока раненых поищу. Их в больницу отвезли, в город. Узнаю, как состояние, заодно и подробности уточню. Разрешаете?.. Есть не выебываться!.. Понимаю, что и без меня сейчас умных и находчивых вам хватает. Все, поехал…