* * *
Филин пересек двор, поднялся на крыльцо служебной квартиры расположенной в административном здании. За дверью орала музыка. Он постучал, сначала ровно, потом сильнее. Не дождавшись реакции потянул ручку на себя. Оказалось – не заперто.
Изнутри шибанул дух тяжелого пьянства и блядства – коктейль из табачного дыма, алкогольных паров и гормонов. Понятное дело, пока все работают особый отдел гуляет. Причем с размахом и еще со вчерашнего дня.
Прихожей в квартире не было, сделав шаг Филин оказался в комнате с пожухлыми бумажными обоями и деревянным полом. Навстречу ему из-за стола поднялся сельского вида парень с помятой, но хитрой рожей. Майор Масленко, опер бригадной контрразведки , “закрепленный” за батальоном. По информации от местных, бывший СБУ-шник, “перешедший на сторону” новой власти. Масленко работой себя не напрягал, вел откровенно антиобщественный образ жизни. С Филином после прибытия к месту службы общался единожды, как он сам выразился “для протоколу”.
Особист затушил окурок в консервной банке, сделал шаг навстречу.
– Филин! Чего вломился?
– Есть информация! – сказал Филин. – Надо перетереть.
– Срочно? Может ради праздничка по сто грамм?
– Очень срочно. После обеда мне на позицию. Сто грамм нельзя – мои учуют, я их потом по частям собирать буду, ты же первым рапорт напишешь.
Масленко ухмыльнулся.
– Ну ладно. Давай, пошли…
Праздновал особист, естественно, не один. За нечистым столом в клубах вонючего сигаретного дыма сидели две ополченочки из штаба бригады. Девки ядреные, на трах и алкоголь крепкие и охочие. Обе в форменных футболках, без лифчиков. Синхронно зыркнули, с деловым интересом оценив вновь прибывшего – нужно будет ему давать или нет? Поняли, что Филин по делу, расслабились.
Масленко завел гостя в спальню, такую же мерзкую, как гостиная. Двуспальная кровать со смятыми простынями, на полу пустая водочная бутылка и использованный презерватив. Особист закрыл дверь, отсекая музыку.
– Одумался, наконец! Ни разу не заходил… Ну давай, что у тебя, выкладывай!
Филин открыл телефон, развернул экран к собеседнику.
– Хмурого после обеда будут двухсотить. Те самые, которые тебя в Ростове обули, – неуверенно прочитал особист. – И шо?
– Ты не понял?
– Чего тут не понять. Мне таких докладов по десять раз за неделю приходит. Если всем верить, то укропские ДРГ у нас днем по улицам ходят.
– Ты же в курсе, что я – не все?
– Ну, типа, да. Слив откуда?
– Пятнадцать минут назад меня в Одноклассниках нашел приятель, с которым вместе учились в Рязани. Он сам с Херсона, до четырнадцатого служил у них во флотском спецназе. Потом перевелся в Киев, получил квартиру ушел на пенсию. Попросил контакт в Телеграме, переслал это вот сообщение.
Масленко наконец-то задумался.
– Да не, капитан. Херня. Даже если не триндишь, все равно левота какая-то. Хмурого охраняют не хуже, чем Путина, отдельный взвод. Он постоянно находится в здании Минобороны, как его оттуда достать?
– А как Мотороллу и Гиви достали?
– Дак то ж были обычные гопники, не охраняемые лица…
– Ну допустим. А мне зачем врать?
– Так ясное дело зачем! Ты ж залетчик, выслужиться хочешь, чтобы в разведбат перевели. Мне же в кадрах все довели.
В глазах особиста светилось пьяное превосходство. Филин мысленно разбил ему кадык поставленным ударом, взял себя в руки. Сообщению он верил, просто так его бы Сом не нашел. Он, судя по профилю, был сейчас активистом одной из ВДВ-шных организаций, а значит связи имел обширные. Понятное дело, кто-то у них там с самого верха, не имеющий агентурных контактов, решил предотвратить нападение. Узнать, что Филин сейчас в Донецке для своих было несложно. Выслуживаться он не хотел, не та война чтоб на ней жопу рвать. Но вот поквитаться с украинским спецназом… Ради этого и пошел к особисту. Еще немного подумал, прикинул хрен к носу и спокойно ответил.
– Ну нет так нет. Я довел, ты принял. Дальше действуй, как знаешь.
В гостиной телевизор работал без звука, показывая демонстрацию. Орал на столе бумбокс. Ополченочки за время их отсутствия успели разлить-выпить, и теперь нестройным хором подпевали: “Так в жизни случается, любовь не получается…” Неизвестная певица была такой же безголосой как и они, так что звучало складно.
Масленко еще раз дежурно предложил “на посошок”, добродушно приняв отказ, закрыл за посетителем дверь.
Филин возвратился к казарме, но вовнутрь заходить не стал. Отошел за угол, достал сигарету, сделал пару затяжек, вытесняя из легких противный дух.
Все произошло так, как он и предвидел. Минут через пять обе ополченочки с недовольными мордашками вылетели из двери, закурив на ходу поплелись в сторону штаба бригады – догуливать.
Вскоре появился и контрик. Кинул в рот жвачку, запаковался в машину – “Тойоту” с помятым крылом. Нагло подрезав проезжавший мимо “Жигуль”, выехал со двора на дорогу. Двинул в Донецк.
Логику одноклеточных Филин просчитывал без труда. Особист ему не поверил, но зажать информацию побоялся, опасаясь, что подшефный капитан полезет докладывать через голову. А потому решил на всякий пожарный сделать на свой верх личный доклад.
Теперь оставалось ждать. Если начальство Масленко примет его всерьез, то Филина немедленно выдернут. Если нет – все будет идти как раньше. Если сообщение – правда, и в Донецке работают уцелевшие члены группы, которая похищала украинского президента, то Хмурый подвергается реальной опасности. Найдут, как и где его отработать. Но это уже не его игра, пусть сами в своих делах разбираются. Выше головы не прыгнешь.
Мавр, как говорится, сделал доклад – мавр может выезжать на войну…