* * *
Самый крутой ресторан в городе назывался “Пушкин”. Естественно, что вывеска над входом верноподданически-манерно заканчивалось на «ять». Донецкие, как и любые коллаборанты, во всем старались подчеркивать свою духовную близость к Большому Брату.
Эту точку Назгул пробил еще прошлым летом, в первый приезд. Крутым у ресторации, по европейским меркам не бедного человека, были разве что название и место расположения. В остальном же – обычное заведение. В меру пошлое, с рюшечками на окнах, претензией на сусальное золото в туалете и непременной осетриной в меню.
Одно хорошо, по вечерам здесь любили тусить местные хозяева жизни, люди скорые на расправу. Такой контингент мобилизовывал поваров, а потому риск пищевого отравления, типичного для местного общепита, здесь сводился к разумному минимуму.
Помимо беспокойства о собственном желудке, Назгул при выборе “Пушкина” для встреч и переговоров руководствовался также и чисто профессиональными соображениями. Работать под прикрытием в ДНР сложнее, чем спрятать труп куницы от голодного тасманского дьявола, который на своей территории не то что куницу – дохлую мышь найдет. На пятачке военизированного анклава активно работали контрразведка, госбезопасность и местный военный “Абвер”. Естественно, российские на три четверти, они постоянно прочесывают тутошний народ мелким бреднем в поисках вражеских агентов. Кем он, Назгул, собственно, и является. е
Но кому придет в голову, что украино-новозеландский шпион с репутацией одного из лучших в мире страховых детективов и боец с лицензией на убийство, будет вот так спокойно, на протяжении двух недель, ежедневно завтракать в самом центре Донецка…
Думая о себе, хорошем, в категориях исключительно презентационных, Назгул приосанился, зыркнул проходя в ростовое зеркало.
Джинсы, реглан, красные дорогие кроссовки, по моде, занесенной в Украину лет пять назад выходцами с Кавказа. Все брендовое, понятное для местного истеблишмента. Именно так здесь одеваются разноведомственные российские офицеры-силовики, осуществляющие авторский надзор за этим кремлевским проектом.
Удостоверение «майора госбезопасности» Вороненкова Назгул получил в прошлом году от генерала ФСБ, когда в качестве частного детектива выполнял в Донецке судьбоносный контракт, сделавший его членом украинской группы государственных ликвидаторов. Генерал, ныне покойный, божился, что оно настоящее, но Назгул не исключал, что после того эпик фейла в Киеве все связи человека со смешной фамилией Петжак занесены российскими спецслужбами в черный список, а потому направо и налево корочкой не размахивал. На официантов, патрулей и таможенников оно производило должное впечатление, а большего и не требовалось.
Вот и сейчас, пока Назгул уверенным шагом двигался к столику, отгороженному от входа кадкой с ухоженной раскидистой пальмой, заступивший на смену халдей в таком же пошло-манерном, как и весь этот жлобский шалман, переднике, несся с подносом, на котором подрагивал стакан с апельсиновым фрешем, дымилась свежеприготовленная яичница и белела салатница с горкой вполне вменяемого “Цезаря”.
Назгул плюхнулся на стул. Пока официант выставлял завтрак на белоснежную скатерть, включил десятидюймовый планшет “Самсунг” и стал рыться по новостям.
Вайфай здесь брал через пень-колоду, украинские сайты забанены, так что пришлось, матерясь на долго загружающиеся страницы, тыкая вилкой в салат и хрустя поджаренным хлебом, изучать особенности жизни здешнего совково-криминального заповедника.
В части касающейся, вроде бы никаких неприятных сюрпризов. Республика в едином порыве и под мудрым руководством своих вождей готовится ко встрече великого праздника военными и трудовыми успехами. Все хорошо, прекрасная маркиза.
Стало быть у них все пока что идет по плану. Шульга, Дайми и Галл уже приехали в город и ждут сигнала. На протяжении недели Назгул установил с каждым визуальный контакт для стопроцентной гарантии что никого из группы не захватили. Назгул отвечал за прикрытие, общую координацию и эвакуацию после проведения операции. Ради последнего он с утра пораньше сюда, собственно, и приперся.
Не успел он допить кофе как в ресторан, щурясь после улицы завалил крепыш в дорогом костюме. Высмотрев за пальмой Нагула приветственно кивнул, подошел к столу.
– Есть будешь? – спросил Назгул.
Крепыш отрицательно мотнул головой.
– Та не, я прямиком от подруги, она меня накормила. Мисс Макеевка, между прочим, – похвастался Назгулу как своему, вроде бы между делом. – А вот кофе – давай.
Назгул барским жестом подозвал барражирующего на внешней орбите официанта.
– И коньяку, французского, пиисят! – присовокупил к заказу крепыш.
Ранний гость и близкий друг победительницы макеевского конкурса красоты был опером, курирующим местную контрабанду от Светлодарска до Ясиноватой.
За прошедший год он почти что не изменился. Такой же живчик-сибарит с хваткой половозрелого утконоса, в меру деловой и раскованный. Правда “Гелендваген” и “Айфон” у него проапгрейдились до последних моделей, на запястье поблескивал тусклым золотом уже не пошлый “Ролекс”, а вполне серьезный “Патек Филип”, а лежащая на столе папка на молнии, визитная карточка мусоров девяностых, теперь была не из телячьей, а крокодиловой кожи. Ну и камешек на тяжелой печатке, обжимающей безымянный палец тянет теперь не меньше чем на три с половиной карата.
– Че на этот раз, зема? – спросил опер, опростав половину содержимого бокала с “Курвуазье” и использовав кофе как запивон.
– Тебе не похрен? – искренне поинтересовался Назгул, поддав в голос “старшего брата”
– Не ну, в общем оно и да. Твой бизнес. Но только вот если это мет или экста, то я не в теме. Уж извини.
– Чего так? Правильным стал?
– Не звизди. Мне пох кто чем торгует, и кто чем травится. Просто с той ноябрьской стрелки в Киеве, когда положили самого Жору Тульского и укропского генерала вместе с охраной, слышал наверное?..
Назгул кивнул. Как не слышать. Охрану генерала на той стреле положил лично он.
– Ну так вот, – негромко продолжал опер, добив коньяк. – Воры после этого побоища с СБУшниками за транзит по Украине своего товара так до сих пор и не договорились. Установили свою блокаду. Всех, кто пытается провезти – отстреливают. Так что если по этим делам работаешь то, уж земеля, действуй на свой страх и риск. Я тебя не знаю, ты меня тоже…
– Та не, не беспокойся, – ухмыльнулся Назгул. – Товар нейтральный. Вот! – Он хлопнул по столу своим планшетом, демонстрируя название южнокорейского бренда. – Умельцы на заводе под Калугой склепали левую партию телевизоров. Мы их выкупили по смешной цене. Но в России толкать стремно, свои попалят. Здесь же, сам знаешь, покупателей с гулькин хрен. Вот и договорились загнать одной из украинских торговых сетей.
Опер, удовлетворившись, кивнул.
– И много там?
– Фура!
– Нихерасе у вас размах! Когда собираешься переправлять?
– Так вот этой ночью и думаю. Праздник, на блокпостах все нажрутся.
– Разумно. Ладно. Принес?
Назгул кивнул, полез в задний карман. Опер взял со стола свою пафосную крокодиловую папку, расстегнул молнию, выложил для отвода глаз какие-то документы и, сделав вид, что не может отыскать на столе свободное место, переместил ее на колени.
Теперь стало ясно, зачем здесь скатерти свисают почти до пола. Тугая пачка в конверте незаметно для окружающих перекочевала из рук Назгула в папку опера. Взамен ему в ладонь ткнулась купюра.
– Там половинка тыщи, – пояснил опер. – Как стемнеет у въезда в Широкую Балку, на старой точке, твою машину встретит мой человек. У него второй кусок этой штуки, вместо пароля. Он твоих проведет чигирями через минное поле до Новоселовки.
– Там же кругом опорники и секреты, – проявил знание местности Назгул.
– Да не дрищи, земеля! На нашей и на их стороне – свои люди. Бабло, оно флагов не разбирает …
Опер сложил документы, застегнул папку и попрощавшись пошел на выход. Ну что же, первая утренняя задача выполнена успешно.
Партия неучтенных российско-южнокорейских (точнее китайских) телевизоров действительно существовала в природе. Только вот никакого отношения к эвакуации не имела, а служила для отвлечения. Причем двойного. Фуру, оборудованную неотслеживаемым маячком, под Новоселовкой ждала “экономическая контрразведка” СБУ, уже заготовившая бравурный пресс-релиз. Это был подарок “службе божьей” от бывшего шефа, куратора группы государственных ликвидаторов Городецкого, чтобы в главном деле не путались под ногами.
Ага, вот и вторая задача! По улице мчался классический кортеж из двух машин – впереди бронированный “Мерс-членовоз”, за ним брутальный джип с охраной-сопровождением.
Назгул взял планшет, запустил VPN. Переадресовался на сайт, который через хитрый скрипт делал физический транзит по каналу мобильной связи из Нидерландов в предместье Санта-Барбары, попутно заменяя все куки и служебную информацию.
Установив связь, вошел в местный церковный чат, где американские домохозяйки обсуждали мамские проблемы и кулинарию.
Залогинился, отписал: “Девочки, у Сэма в магазине, ну вы знаете, делают отличное тесто для пончиков! Ща выложу видосик, просто объедение получилось! Вау! Цем-цем!” После чего стер все данные и закрыл планшет.
Едва справился как раздался рокот моторов. По улице, возглавляя колонну, горделиво двигался варварски размалеванный БТР.
- Хелло, “Мото”! – прочитав бортовую надпись, сказал Назгул.