Пятница, 28 июля, 20:02, караульное помещение поселка Шармалык
Пятница — она и на режимном объекте пятница. Службу, конечно, народ несет, но без особой бдительности. Кто выходные планирует, кто гоняет чаи на рабочем месте. Что-что, а чай заваривать дежурный омоновец, двухметровый шкаф в едва сходящемся на боках бронежилете, умел, что твой английский лорд. Филин смаковал глотки из массивной кружки, слушая ментовские переговоры по рации, и предвкушал визит к вдове-прокурорше.
Начинало темнеть, пора было собираться. Нужно только выяснить, что там, на базе – парятся охраняемый с гостем, бухают, в карты режутся или же малолеток уестествляют.
Филин по мобильному набрал одного из телохранителей. Тот не отвечал. В туалет, скорее всего, пошел. Бывает. Выйдет — наберет.
Однако тот не ответил и минут через пять, пока они с омоновцем обменивались свежими анекдотами. Совсем расслабились на халявной службе, бойцы.
Филин достал из кармана рацию.
— Грач, Филину!
Тишина.
— Грач! Филину!!!
И снова тишина, которая окончательно и бесповоротно переводила вечер из состояния «томный» в нечто совершенно иное.
— Слушай, камеры на моем «сто двадцать шестом» выведи на минутку, — попросил Филин сидящего за пультом омоновца.
— Нет сигнала! — повозившись, ответил тот. — Да не очкуй, тут всю неделю херня какая-то. Вызывали спеца от обслуживающей фирмы, говорит, в проводах наводки, надо менять. С понедельника начать обещали.
— До понедельника дожить нужно, — философски ответил Филин.
В трех фактах по отдельности — молчании мобильного, неотвечающей рации и неработающих камерах — не было ничего такого уж необычного. Но по совокупности они требовали, по меньшей мере, оперативной проверки. Ох, заждется вдова-прокурорша…
— Слышь, Боря! — отставляя чашку, попросил Филин дежурного. — А давай-ка, по-быстрячку, до моих прокатимся. Что-то они там службу не тащат.