* * *
В глубине мрачного зала, освещенного несколькими моргающими лампами мертвенного «дезинфицирующего» света, ждут четверо хмурых подвыпивших санитаров. Все их оборудование — ручная четырехколесная тележка, какими обычно пользуются вокзальные грузчики. За спинами подручных Харона в темноту уходят ряды хромированных стеллажей с квадратными тяжелыми дверцами.
Водитель глушит двигатель и отключает холодильное оборудование. Все, его работа закончена. Он и сопровождающий выбираются из кабины. Закурив, медленно идут к корме рефрижератора. Вслед за ними, переговариваясь, тянутся и санитары.
Бригадир санитаров, небритый хмыреватый мужик лет сорока пяти с бегающими глазками и дергаными движениями психопата, экзаменует одного из своих «бойцов».
— А знаешь, почему «Груз-200», Олежка?
— Ну, хрен знает, с Афгана вроде пошло…
— А в Афгане как появилось?
Олежка новенький. Порядков еще не знает, а потому недовольно пожимает плечами. Его меньше всего интересует происхождение этого слова, но и послать свое непосредственное начальство он не решается, а потому делает вид, что слушает.
— Стандартный советский военный гроб «Изделие «Г-3», два метра десять сантиметров в длину, восемьдесят пять в ширину, — продолжает назидательно бригадир. — Вместе с цинковой оболочкой, транспортировочным ящиком и телом весит около двухсот кило. Понял, салага?
— Да чего ж не понять.
— Это тебе еще повезло, парень, что лето холодное. Видел бы, что было в августе четырнадцатого. Сотнями везут, жара тридцать градусов, половина холодильников не фурычит… Открывай! — прерывается лектор, дойдя до задних дверей прицепа.
Водитель, дождавшись кивка сопровождающего, дергает ручку. Створка отлетает в сторону. Пассажир внутри снова замирает, готовый к бою.
Световое пятно китайского фонаря вырывает из мрака картину из фильма ужасов. Прицеп почти на треть заполнен смерзшимися телами. Голые и одетые. Чистые и окровавленные. Некоторые упакованы в черные мешки. Свалены небрежно и наспех, словно туши на скотобойне.
Бригадир оценивает фронт работ.
— Чего все разные? Опять не из морга, а прямо с поля грузили?
— Как принял, так и сдал, — отвечает сопровождающий. — Ты мне машину пошустрее освободи. Спать хотим, чуть живые…
— Да не ссы, начальник. Все сделаем.
— Сильно смерзлись? — профессионально интересуется один из санитаров, круглолицый приземистый парень.
— Не очень. Пять часов в заморозке. Так, сверху разве что прихватило.
— Ладно, давай наверх! — командует бригадир. — Раньше начнем — раньше кончим. Работы часа на два, и так уже полночи тут кукуем… Вперед, орлы!
«Кукующие орлы» в грязных, не по размеру, халатах лениво подкатывают тележку. Двое, используя ее как лестницу, неуклюже забираются внутрь.
— Распишись, — сопровождающий тычет бригадиру разграфленный листок и ручку. — И считайте их, бл*дь!
— Да ладно, начальник! — лыбится бригадир, малюя на ведомости неразборчивый росчерк. — Все пучком будет. Если и ошибемся, то не больше чем на два-три. Один хрен завтра половину в крематорий засунут…
Санитары, что влезли вовнутрь, уже ходят по телам, оценивая, с какой стороны начинать разгрузку.
Лежащий под коченеющими трупами пассажир спокойно и сосредоточенно ждет, слушая разговоры.
— А вот из ВКонтакта: «Здравствуй! Это игра «Синий кит», я — твой куратор. Первое задание: найди ближайший военкомат и узнай, где записывают добровольцами в ДНР»…
— Гы, гы! Вот еще. Путин, Медведев и Шойгу приходят в публичный дом…
— Это херня, слышал. А знаешь, чем вагон с трупами отличается от вагона с гондонами?
— Не…
— Гондоны нельзя вилами разгружать.
Не переставая балагурить, санитары тянут за ноги первое тело, скидывают его бригадиру с напарником. Те, подхватив за конечности, опускают, словно свиную тушу, на дно багажной тележки. За первым следует второй, третий труп…
Наполненную тележку катят к работающим холодильным камерам. Вытягивая поочередно поддоны, переваливают на них по два, а то и сразу по три тела.
Сопровождающий приседает на один из ящиков, что раскиданы по ангару. Его неумолимо тянет в сон. По инструкции он обязан присутствовать при разгрузке, но кто их соблюдает, инструкции. Территория охраняется, санитары опытные, да и кому нахрен нужен этот страшный груз? Не растащат… Тем более общага для персонала, где им выделены две койки, в пяти минутах ходьбы. Несколько раз клюнув носом, он наконец принимает решение. Бог не выдаст, свинья не съест.
— Мы отойдем на полчасика! — окликает он бригадира. — Если что — вот мой номер. И пока не закончите, чтобы ни капли! Иначе доложу руководству, разгонят всех к *б*ням!
— Да ты чё, начальник! — деланно возмущается бригадир. — Я без понятия, что ли? Вот и новенького взяли. Из городского морга, интеллигент. Так что теперь нас больше, значит, и закончим скорее.
Водитель и сопровождающий идут к воротам, растворяются в темноте.
— Разгонит он, — бурчит бригадир. — Ты поищи дебилов, чтоб тут за восемь тыщ ишачили. Если б не хабар, послал бы нахер эту работу. У меня два высших и три судимости…
Разгрузка продолжается. Пассажир, укрытый в глубине рефрижератора под несколькими слоями тел ждет, вспоминая все, что знает об этом месте.