* * *
Профилактика стресса, которую чуть не зубами вырвала Дайми у командира, растянулась более чем на час. И оказалась такой же опустошающе-восхитительной как и в тот, первый и единственный раз, когда они, увлекшись, сломали ножки кровати. Впрочем, старому дивану в комнате досталось не меньше.
Шульга решительно вытолкал Дайми из ванной и встал под душ. Вода в Донецком водопроводе была чуть теплой и разила дешевой химией. Постепенно он приходил в себя.
Бурный секс в планы операции не входил, но все дальнейшие действия группы были расписаны в подробностях кинематографического сценария, где после утренней рекогносцировки и мониторинга общей обстановки шла экипировка, соответственно проверка снаряжения и оружия.
С полотенцем на бедрах Шульга возвратился в комнату. Дайми уже оделась и возилась на кухне.
– Есть будешь?
– Давай!
Он оделся, втиснулся в угол между холодильником и столом. Сел.
Повариха из снайперки была как из бобра – защитник леса. Все ее навыки в этой области ограничивались умением заваривать кофе и пользоваться микроволновкой, так что продукты они покупали в магазинах, а готовые блюда брали в одном из близлежащих кафе, где поваром был осетин.
Шульга про запас утоптал огненный суп-харчо и сочный кебаб, запил любимым томатным соком. Дайми, у которой обмен веществ проходил со скоростью птицы, слопала больше и справилась с обедом быстрее. Закончив, они приступили к очередному, на сей раз запланированному этапу.
Дайми тихо вышла на площадку, куда выходили двери двух квартир. Убедившись, что на лестничной клетке пусто, отперла противоположную дверь, нырнула вовнутрь. Через несколько минут за ней последовал и Шульга.
Эту однушку купили через третьи руки на левый паспорт две недели назад. Через человека, который не догадывался об истинных целях происходящего, наняли бригаду ремонтников. Работодателю объяснили, что в квартире будет бордель. Дней за пять бригада все внутри полностью разломала, после чего заказчика вывезли на контролируемую территорию и работники, не получив еженедельную зарплату, немедленно разбежались.
Теперь внутренности однушки представляли собой нечто среднее между картиной Брюллова “Последний день Помпеи” и фотографиями разоренного фашистами Киева. Обои содраны, батареи срезаны, дверные проемы выломаны, посреди комнаты горы строительного мусора и останки старой совковой мебели.
Все необходимое для операции сразу же после исчезновения рабочих сюда завезли неизвестные Шульге люди из группы обеспечения. Они же поменяли замок и оставили новый ключ в условленном месте.
Дайми вытянула из-под мусора две тяжелых пестрых “турецких” сумки, расстелила пакет и, стоя на нем переодевалась. Уже натянула обтягивающую белую блузку, вставила ноги в стринги. Шульга чуть полюбовался на мастерски вытатуированных на ягодицах у девушки китайских драконов, приступил к собственной экипировке.
Минут через десять в зеркале, прислоненном к стене и оттертом от строительной грязи, отразилась колоритная парочка – бравый старлей-ополченец в российском болотном пикселе с аксельбантами и типичная шлюха, юбочка, колготки, собранные в хвост волосы, короткие алые сапожки, на лице боевая раскраска индейцев племени семинолов.
Налюбовавшись вволю и приведя в порядок детали, совместными усилиями, осторожно чтоб не испачкаться, выкопали из дальнего угла длинную черную сумку. Дайми понимала, что своим родным “Барретом” после операции придется пожертвовать. Но рисковать и брать с собой новый ствол было просто нельзя.
Разложив на черной бархатной ткани детали, снайперка, с аккуратностью часовщика приступила к сборке оружия. Дело было долгое, тщательное. Шульга, чтобы не отвлекать, вышел в прихожую, занял позицию у двери.
В базовую квартиру, соблюдая такую же осторожность, возвратились минут через сорок. Дайми поставила “Баррет” на сошки посреди комнаты, перебрала патроны. Открыла и закрыла окно, подтянула к подоконнику стол, обустраивая позицию так, чтобы мощный глушитель не был виден снаружи. Завершив приготовления, завалилась на помятый диван.
Шульга подошел к окну. Через щель между занавесками в сотый раз оглядел особняк, расположенный наискось по улице метрах в четырехстах.
Два этажа, ухоженный двор, крыльцо. У Дайми будет максимум секунд пять, пока объект выйдет из машины и скроется за входной дверью. Но девушка сказала, что для нее пять секунд – роскошь. Что, впрочем, подтвердили и многочисленные тренировки на киевской базе.
Теперь оставалось ждать финального подтверждения, которое должен был дать главный шеф – Городецкий. С кем он согласовывал действия было понятно. Но какими мотивами при этом руководствовались первые люди государства, Шульга не знал. Вещами, на которые никак нельзя повлиять, он просто не заморачивался.
Точкой принятия решения было, согласно плану, завершение парада. Если до того как высокие гости покинут “правительственную трибуну” не придет подтверждение Городецкого, они свернутся и покинут Донецк.