Село Бейтаныш (Первомайское), Симферопольский район, АР Крым, Украина, 25 марта 2014 года
Через полчаса после того, как по всем каналам показали захват штаба украинских ВМС в Феодосии, в гости к Латифе зашла тетя. Присела на веранде, оглядевшись, тихо заговорила:
— Ты же знаешь, у меня дочка замужем за офицером. Украинским. Он приехал с двумя друзьями… В отпуск… Но у нас им опасно. Квартира в многоэтажке, адрес известен, могут искать… Прими их на пару дней, ребята очень порядочные…
Тетка была троюродной, но это в их мире близкий родственник. К тому же Латифа знала, в чем дело. Алия как-то раз, на одном из шумных татарских застолий, тихо похвасталась, что ее Сергей не «просто офицер», но служит в спецназе.
В соседнем поселке Гвардейское располагался построенный еще немцами военный аэродром, где размещалась российская авиабаза. В поселке было полно военных с триколорами на шевронах, а потому опасения тетки были вполне резонными. Ну и действительно, условия позволяют.
После того как два года назад деда зарезали русские наркоманы, а отец, мама и бабушка, возвращаясь с похорон, погибли в автокатастрофе, столкнувшись с военным грузовиком, Латифа жила одна в небольшом старом доме.
Она угостила тетю ароматным чаем и просто сказала:
— Пусть приезжают.
Виталий, Сергей и Андрей пришли, как стемнело. Усталые, злые, в гражданке. Автоматы принесли в сумке. Ничего не рассказывали. Спросили, где могут разместиться. Латифа показала две пустые комнаты.
Под одной крышей быстро привыкаешь друг к другу. Виталий — старший, майор. Сергей — муж Алии, старлей. Андрей — капитан, не женат.
Через пару дней из обрывков их разговоров и сбивчивых застольных рассказов она узнала, что ребята входили в разведгруппу и с декабря отслеживали готовящийся захват Крыма.
Они установили места жительства и маршруты передвижения российских офицеров, которые занимались вербовкой местных. Просочились в керченский порт и заложили «где надо» заряды. Их знали и их искали — предателей хватало среди своих.
— Почему приказ не отдали? — со злостью спрашивал старший, Виталий. — Мы ведь были готовы и могли их остановить. Наша земля…
Но приказа не было.
Крым на штыках российских военных неумолимо, как плененный корабль, что взят врагом на буксир, тащился в «родную гавань». Латифа никогда не забудет той атмосферы всеобщего, какого-то животного ликования, смешанного с таким же животным страхом и предчувствием надвигающейся беды.
На третью ночь она пришла в комнату Андрея и осталась с ним до утра. Он ей нравился, а что с ними будет дальше, они не загадывали.
«Постояльцы» не рисковали ходить по улицам. Все, что нужно, приносила Латифа, она же доставляла «развединформацию».
Вскоре по телефону они узнали, что приказ наконец-то отдан. Но не о начале боевых действий, а о выводе всех украинских войск из Крыма. Приказы нужно выполнять, и ребята начали собираться. Дело оставалось за малым — ни у кого из них не было денег, а штаб ВМФ разгромлен, и кто теперь знает, на какие шиши прожить…
Латифа покупала на всех продукты, готовила, как умела, но ее стипендии и на это едва хватало. Тетя с Алией и семьей еще на прошлой неделе, опасаясь преследования, уехали, их телефоны не отвечали.
Майор Виталий, понимая лучше других, куда идет дело, успел отправить семью к родне в Херсон. Договорился с женой, чтобы та перечислила деньги на единственную работающую карточку, что была у них четверых — зарплатную.
Банкоматов поблизости не было, и Виталий два дня ездил в Симферополь, чтобы проверять счет. Латифа предлагала свои услуги, но Виталий сказал, что это рискованно. И как в воду глядел.
Судя по всему, их вычислили по «военному» номеру карты. Поставили засаду, аккуратно отследили до самого дома. Очень спешили и не знали, что кратчайшая тропинка к магазину, по которой обычно бегала Латифа, проходит через задний двор и огород соседей.
Возвращаясь, нагруженная пакетами с продуктами, закупленными «на дорогу», Латифа увидела, как к дому со стороны Гвардейского подъехали две большие грузовые машины.
Из-под тентованных кузовов посыпались вооруженные люди в пятнисто-болотных комбинезонах, бронежилетах и касках, с лицами, прикрытыми балаклавами. Те самые, кого очень скоро российская пропаганда начнет называть «вежливыми людьми», а молва — «зелеными человечками».
В руках у «вежливых» было незнакомое ей оружие. Позже она узнала, что грубые на вид железяки с непривычно толстыми трубами вороненых стволов — бесшумные автоматы «Вал», состоящие на вооружении у российского спецназа.
Что происходило внутри, она не видела. Минут через пять «человечки» покинули двор, унося три черных мешка, предназначенных для переноски тел. По тому, как они забрасывали их в кузов, было понятно, что там не живые люди…
Латифа изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Когда машины уехали, убедилась, что гости не оставили засады внутри, и вошла. Стараясь не смотреть на пятна крови на деревянном полу и стенах, наскоро собралась в дорогу и ушла из дома навсегда. Она еще не знала, как будет мстить за смерть Андрея, такого сильного и ласкового, такого настоящего. Но знала, что отомстит. Ребята-татары, выследившие и повесившие наркоманов, убивших дедушку, не пожалели тогда, что взяли ее с собой.
Проходить чонгарский блокпост со своим паспортом было опасно, но ей с детства знакомы эти места. Солдатик, охранявший боковую тропу, отошел отлить. Хлебный нож — правду пишут в книгах — ничем не хуже знаменитого «Глока». А резать горло человеку не сложнее, чем гусю, как учили отец и дед. Кровь бьет, пульсируя, словно вода из шланга. В свете луны она черная, как смола…