7. Изюмский шлях
Изюмский блокпост. Суббота, 29 июля, 12:15
Шульга откровенно стебался, так что видеоинтервью у следователя по особо важным делам Барыгина явно не получалось. По крайней мере такое, как он хотел. Однако следак был тёртый. Переобулся на бегу, выключил камеру и приступил к стандартной разводке.
— Ну что, пожизненное ты уже заработал, — сказал он, дружески улыбаясь. — Сам понимаешь, в обвинении полный букет. Доказуха железная. Экспертизу ДНК подопрём очняками, и тебя даже Страсбургский суд по правам человека не оправдает. Решение следственного судьи на содержание под стражей уже получено, вот гляди. Так что я все же предлагаю сотрудничать.
— Сотрудничать — это как?
— Да все так же, ничего лишнего. Наговоришь чистосердечное под видеофиксацию, чтоб не съехал потом. Расскажешь, что входил в состав группы киллеров, дашь показания на подельников, сдашь заказчика. Потом все на бумагу положим. Напишем, что ты лично никого не убивал и готов свидетельствовать в суде.
— Если так, что потом?
— Все просто. У меня в машине все твоё дело и вещдоки, в том числе экспертиза ДНК. Оригинал акта и образец тканей. После того как ты все подпишешь, я вещдоки у тебя на глазах сожгу. Прокурор, который дело ведёт, получит взыскание за халатность и утерю улик, а тебя отпустим за отсутствием доказательств.
Серо-голубые глаза Барыгина смотрели так честно, что Шульга ему почти что поверил.
— Это все хорошо. Кроме одной мелочи. Тебе не интересно, как я в Краме вдруг оказался?
— Вот честно — ну ни капли! И это, кстати, вторая часть сделки. По протоколу тебя взяли в маршрутке, здесь же, на блокпосту, при проверке документов. А бывшего президента задерживало СБУ. Так что ты тут — никаким боком. В общем, давай, не тяни время, тебе отдыхать нужно, а мне работать. Ну что, я камеру включаю?
— А если нет?
Барыгин начал терять терпение.
— Я же сказал, пойдёшь на пожизненное так, что аж гай шумит. Да к тому же и дожить до него нужно. До пожизненного.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю.
— В общем, я решил. Иди нахуй!
Глаза Барыгина сузились. Он ударил кулаком по ладони.
— Ты дурак, Велецкий! Твои подельники уже дают показания, так что тебе решать, сядешь на пожизненное или отделаешься лёгким испугом.
Развод был тупой как сибирский валенок, но на арестованных, уставших и морально надломленных людей, как правило, действовал безотказно. Однако Шульга надломлен ни разу не был.
— И какие же это подельники?
— Лётчики! Уже накатали по пять листов каждый, колются — остановить не можем.
— Ага, колются. От плеча до яиц… Они за бабло работали, не знали, кого везут. А по Киеву так и вообще не при делах.
Барыгин понял, что вариант не работает, и в третий раз сменил тактику. Теперь он не договаривался и не пугал. Угрожал.
— Черт с тобой, летуны действительно не в теме. Но ваш раненый и девка у нас. Она смазливая, смотри, попортят в камере, пока мы тут дискутируем.
— Девка у вас? Ну, тогда скажи, где у неё на жопе родинка?
— Откуда я знаю, я её не осматривал.
— Ну так позвони, уточни.
Барыгин аж крякнул от досады. Но сразу же успокоился и рассмеялся.
— Поймал! Ну ты прости, ничего личного. Мне приказано тебя расколоть, я и колю.
— Понял, что не расколешь?
— Почти. Этих двоих у нас, ты, может, и прав, что нет. Но тяжёлый — в больнице под аппаратом. И он в любой момент может быть отключён. Я сам в такие игры не играю, но те, кто меня отправил, запросто могут.
Шульга хотел броситься на Барыгина, но с трудом сдержал глупый и бессмысленный порыв. Раз Шаман и Ласка смогли уйти, то все не так уж и плохо. Они и Ричера найдут, и Еврея не бросят. Так что нужно и дальше время тянуть. Пока он здесь — нет другой тактики.
— Пусть рискнут! — ответил он следаку. — Посмотришь, что будет.
Барыгин задумался. На сей раз надолго. Что-то для себя переварив, сказал:
— Ладно. Хрен с тобой. Можешь верить или не верить, но про жизнь я понты гонял. По убийству Лесникова ты — чистый злодей, тут я уверен. Так что по закону ответишь. Что касается сегодняшних событий — не моё дело. Пусть наверху разбираются, я все, что мог, сделал.
С этими словами следак встал со стула и резко вышел из гаража.