8. Битва пяти отрядов
Краматорск. Суббота, 29 июля, 13:30
Пока домчали в прокуратуру, Минееву удалось немного перекемарить, и он чувствовал себя относительно бодро. Вот ещё бы кофе глотнуть, и можно продержаться пару-тройку часов. Несмотря на дикую усталость, в душе у него трубили фанфары — ещё бы, такой день запомнится на всю жизнь!
Это была обычная «специальная операция» — двум «блатным» пацанам, недавно зачисленным в группу, требовалось организовать документы на УБД, а заодно и отделу галочку в план поставить. Работали как обычно — утром приехали в штаб АТЦ, оформили приказ на «привлечение сил и средств», отметили командировки. Днём, согласовав со штабом бригады, подскочили под Светлодарск, на ротный опорный пункт. Привычно навешали лапши командиру, что типа у него на участке будет проводиться спецоперация, получили свежую информацию по противнику и засветло свалили на уютную базу в хорошо охраняемом Краматорске. После ужина Минеев превратил рассказ замороченного старлея в «разведсводку», которая была «добыта» им и его группой в результате «рейда за линию разграничения», и уже готовился отдыхать, как военные сообщили, что у них аварийное приземление и попросили усилить группу.
Предвкушая, как он будет вносить в рапорт ещё и «организацию антитеррористических мероприятий в зоне боевых действий», майор поднял своих в ружье. Группа, упакованная в каски и броники, с крутыми новыми автоматами, на солидных машинах, на фоне вечно нестираных и вооружённых хрен знает чем военных смотрелась внушительно. Вот только «вражеский самолёт» на поверку оказался затерзанным «кукурузником».
Ну раз уж приехали, то нужно отработать на рапорт. Минеев перехватил у военных инициативу, лично принял нежданных гостей. И как выяснилось, поступил очень правильно.
Убедившись, что обрюзгшая тушка, дрыхнущая в мешке, действительно экс-президент, он понял, что это шанс. Первым делом позвонил дяде в Харьков. Тот врубился с полтычка в ситуацию и, что твой Герцен, разбуженный декабристами, развернул бурную деятельность. Покончив с главным, Минеев перешёл к шайке из самолёта. Судя по арсеналу, который они привезли, ребятишки были совсем не простые. Майор собирался прихватить всех, месте с лётчиками, но удалось забрать только старшего. Летуны неожиданно оказались друзьями присутствовавшей на приёме борта разведки. Ночью у кого больше стволов, тот и прав — скрепя сердце пришлось отдать. В спешке он прозевал, что с ранеными в больницу увязалась девчонка, так что в результате остался с одним лишь свидетелем на руках. С одним, но зато с каким!
После того как Велецкий был опознан по фото, ситуация прояснилась. Экс-президента похитила банда наёмных киллеров, не связанная ни с кем из серьёзных больших людей. А потому эту карту можно было смело разыгрывать на себя. Что Минеев при поддержке дяди с его корешем из Генеральной прокуратуры и провернули.
Карьерные перспективы перед майором (а скорее всего, уже подполковником) раскрывались нешуточные. После «захвата группы» дело оставалось за малым — порешать вопрос с нежелательными свидетелями.
Девку с легкораненым его хлопцы, те самые новички, позорным образом упустили прямо в больнице, да ещё и подарили им автоматы. Так что придётся в рапорте указать о том, что стволы потеряны во время «боестолкновения при проведении разведрейда». Летуны тоже пока гуляли. Но то дело поправимое. После «операции по задержанию» их всех объявили в розыск как группу террористов, так что поимка — не более чем вопрос времени. Оставалось определить судьбу тех двоих, что были у него на кукане. Ну, с тяжелораненым все понятно — врачи сказали, что он до вечера вряд ли дотянет. А вот Велецкий — тот представлял опасность. Как участник резонансного убийства, он мог на следствии и суде сказать лишнего. Потому после отказа сотрудничать было решено от него избавиться.
Но то уже не проблемы Минеева. Арестанта передали в дядино МВД, а там такие вопросы решать умеют. Его задача — взять у прокурорского постанову про смену органа следствия и доставить её домой, в Харьков. Ну а дальше хоть трава не расти.
Перед отелем, где жил прокурорский, стояла скорая.
— Что случилось, доктор? — спросил Минеев, перехватив врача скорой, когда тот уже забирался в машину.
— Огнестрел! — изучив удостоверение и при этом почему-то хихикнув, пояснил майору Пилюлькин.
— Кто?! Фамилия?
— Таращенко!
У Минеева все упало внутри. Покушение? Но тогда почему только скорая? Киевский прокурор, тут все должно уже ментами кишеть.
— Напали на него, что ли?
— Самострел. Точнее, неосторожное обращение с оружием. Говорит, что вертел в руках пистолет. Тот был заряжен. Попал в мошонку. Одной тестикулы лишился… — доктор не выдержал и таки рассмеялся.
У Минеева машинально сжалось собственное хозяйство. Ох ты бля. Это же полный пиздец…
— Живой?
— Естественно. Рана-то не опасная, а он грамотный оказался. Успел сам себе вколоть все, что нужно, и тампон наложить.
— Говорить сейчас может?
— Нет. Часа через три-четыре. Он был в шоке, дали успокоительное.
Ну хоть постанову-то он, надеюсь, успел приготовить…
— Вещи его могу осмотреть?
— Тоже нет. Санитары все забрали. В больницу вызвали дознавателя, ему и передадут. Сами понимаете, огнестрел. Мы сразу же обязаны сообщать.
Не сложно, махая корочкой, надавить на врача и осмотреть бумаги. Но будет лишний шум, который теперь не нужен. Можно, конечно, поверить, что это педик сам себе яйцо отстрелил. Минеев до перевода служил в отделе по сексуальным меньшинствам, потому голубого в Таращенко распознал ещё с утра, на заправке. Но как-то очень не вовремя это произошло. Нужно поговорить с обслугой, может, чего и скажут.
Отель был маленький, частный, и персонала в нем насчитывалось всего две боевых единицы — горничная с администратором. Горничная в это время бегала в магазин, а потому ничего не видела и не слышала.
Администратор выстрел прощёлкал. Правда, рассказал две интересных вещи. Во-первых, в отеле имелся служебный вход, который оказался не заперт. Во-вторых, минут за двадцать-тридцать до того, как к дверям подлетела скорая, на ресепшен приходило трое военных.
– Что за военные?
– Не знаю. Они номер хотели снять. Им цена не понравилась. Поклянчили скидку для участников боевых действий, но я не имею права. Минут через пять или десять ушли.
— Откуда они, какие войска?
— Да я не знаю. Не разбираюсь. Обычные ребята, лет двадцать пять. Вежливые. Правда, шумные, все время друг на друга кричали, метались по холлу. Пару раз за дверь выходили, переговаривались. Мне показалось, что они собирались девочек привести.
— Ну хоть приметы какие-то запомнил?
— Да. У одного рука перевязанная висит.
Киллер, который сбежал из госпиталя, был ранен в плечо…
— А девки с ними никакой не было?
— Была! После них пришла с улицы, сказала «мальчики, все нормально!» Вот они с ней и ушли.
— Девка какая? Как выглядела?
— Обычная. Молоденькая совсем, но бойкая. И да, тоже военная.
— Что ж ты сразу не сказал, бля, урод!
Минеев, забыв про постанову, летел к машине.
Чудеса, конечно, случаются. Мог какой-то раненый боец, возвращаясь из госпиталя, встретить пару сослуживцев, а с ними боевую подругу, которая согласилась, из меркантильных соображений или же на общественных началах скрасить их суровый армейский быт. И пошла четвёрка снимать жилье. При этом в то же самое время некий киевский прокурор спросонок решил пистолет почистить, да и захерачил пулю себе в яйцо.
Звучит красиво, любой писака вцепится в сюжет мёртвой хваткой. Только вот не бывает в жизни таких совпадений. Стало быть, сбежавшие ночью из больницы бандиты каким-то образом вышли на след Таращенко. И пока одни отвлекали внимание, другие допросили его с пристрастием. После чего цинично поглумились и убыли в неизвестном направлении.
Тоже фантастика, но, как говорится, ближнего прицела. Потому что опять не сходится. Если их внизу было трое, а потом, видимо, закончив допрос, к ним присоединилась и девка, то это уже не два беглеца, а слаженно действующая команда… И двое других, что с раненым — явно не летуны. Тем лет за сорок, а этим, если верить админу, было по двадцать пять. Если так, то вопрос серьёзный. Значит, выбили из прокурора нужную информацию.
Что известно Таращенко? Да практически все! В таком случае что они будут делать? Козе понятно — ринутся спасать главаря.
— Где сейчас автозак, не знаешь? — запрыгнув в микроавтобус, спросил он у одного из своих бойцов.
— Да вот только что отзвонились. Пять минут назад выехал с блокпоста.
Изюмский блокпост. Суббота, 29 июля, 13:40
Ричер, объезжая очередь на досмотр, вылетел на обочину, подскочил к огневой точке, где укрывались от жары менты из дежурной смены, опустил стекло и сунул под нос корочку оторопевшему нацгвардейцу:
— НАБУ! Старшего ко мне, мигом!
Слово, ставшее волшебным после массовых арестов высокопоставленных жуликов, подействовало отлично. Минуты через три перед ним стоял, нервно оправляя помятое серо-синее камуфло, мусорского вида мужик. Понятно. Из старой гвардии. Этого нужно брать скоростным нахрапом.
— Где задержанный, которого прокурорские привезли?
— Так это. Уже уехали.
— Давно?
— Минут двадцать назад.
— Куда, на Харьков?
— Не, на Балаклею.
— Через Изюм?
— Да нет же! Вот, дорога на Донецкое, по левому берегу Северского Донца.
— Почему туда?
— Да кто ж их знает.
— Номера телефонов какие-то оставляли?
— Нет, только корочки. По ним из облуправы звонили, чтобы всяческое содействие. Поймите, мы же на службе.
— Ясно. Штаны суши и дальше УБД зарабатывай!
«Крафтер» загудел, как раненый мамонт, и, взревев дизелем, нагло поперек трассы рванул на уходящую в лес дорогу.